СПЕКТАКЛ ПРОЕКТ: Световой директор

1. ЭКОНОМИЧЕСКИЙ ПРОЕКТ
2. Бартош Налазек

MATEUSZ WĘGRZYN: Вы входите в данное пространство и уже думаете, как улучшить освещение?
БАРТОС НАЛАЗЕК: Да, это своего рода профессиональное извращение - когда я не могу выключить мысли о свете. Мне кажется, что направление света по всему миру очень не ценится. Люди часто не замечают масштаб этой работы, заходят в театр, и им кажется, что свет был создан вместе с декорациями или что вы входите, что включает киску и все работает. Я говорю это не из-за разочарования или необходимости быть более воспринимаемым, но из-за того, что люди часто не улавливают специфику самого света. Поскольку это красивый закат, только тогда вы обращаете на него внимание. Мы забываем, что воспринимаем мир светом, что он придает форму, тембр, что когда мы входим в театр, в котором нет включенного рабочего света, это абсолютная тьма. Все, что видно в этом пространстве во время представления, является эффектом создания света. Каждый набор отражателя и цвета является результатом определенного художественного решения. Я хотел бы, чтобы зрители стали более чувствительными к этому, чтобы увидеть творческий акт в нем, они заметили, что свет также рассказывает историю.

Вы закончили кинематографическое отделение в Лодзинской киношколе. А как началось ваше приключение с театром?
Я начал учиться в Лодзи с упором только на работу в кино. Я был сосредоточен на искусстве кинематографии, еще не очень разбираясь в театре. Однако во время учебы Войцех Пуц преподавал вместе с Юзефом Робаковским, который открыл мне глаза на создание света не только на съемочной площадке. В рамках курса мы отправились в Польский театр во Вроцлаве, чтобы наблюдать за подготовкой к «Сну в летнюю ночь» Моники Пенцикевича. Я думаю, что впервые я понял, сколько света театр дает директору света. Моим первым спектаклем, на котором я имел возможность работать, был «Дьяволы» Кшиштофа Пурбачевского. Тогда я отвечал за создание живого видео. Мне кажется, что это зрелище было одной из первых попыток Кшисика сыграть с видеоартом в театре, что стало решающим фактором в его творчестве.

Общая идея режиссера по свету в театре состоит в том, что он приходит за две или три недели до премьеры, устанавливает прожекторы и возвращается к более важным мероприятиям.

ЭКОНОМИЧЕСКИЙ ПРОЕКТ

Вместе с Театральным институтом мы публикуем серию интервью с исполнителями, которые, хотя часто в тени режиссера и актеров, также несут ответственность за исполнение театрального представления. Это помощники, инспекторы, театральные техники, режиссеры света, создатели сценического движения и авторы видео. В нашем цикле мы общаемся с теми, кого часто ошибочно забывают.

Концепция создана гораздо раньше, но освещение можно установить только при готовом наборе дизайна, а это обычно создается за две или три недели до этого. Я всегда стараюсь много говорить с режиссером о конкретных сценах, эпизодах и визуальном вдохновении. Окончательные изображения возникают только тогда, когда представление составлено вместе. В театре, особенно в Польше, меня поражает, прежде всего, творческая свобода творчества. Свобода в поисках новых форм повествования или состава зрелища. Благодаря этому создаются оригинальные спектакли , а сам театр - действительно яркое искусство, все еще задающее новые направления - во многих местах в Европе и в мире они нам завидуют.

Кого, кроме Пуси, вы узнали больше всего из своей профессии?
На самом деле, с Войтека Пусиа началось мое направление света. Именно он предложил мне работу с "Bies". Потом я смотрел таких режиссеров, как Феличе Росс и Жаклин Собишевски, которых я хорошо знаю. В Польше меня всегда вдохновляли три имени. Они создали театр, который заинтересовал меня. Интересно - у всех них есть свой собственный выразительный язык обработки света, их работы могут быть признаны благодаря определенным элементам, которые являются результатом того, как они думают об актере или пространстве. Мне нравятся работы Феличе Росс, Жаки и Войтека, но я надеюсь, что есть место и для небольшого количества других исследований в этой области. Я пытаюсь избежать установленного порядка, схемы, но я не знаю, иногда ли я не позволяю малине в это.

Фактически, каждый раз, когда я пытаюсь сделать что-то новое, использую другие техники, открываю что-то для себя. Театр дает мне такой шанс, и благодаря этому я развиваюсь, я проверяю другие решения, а затем я использую их в своей работе над фильмами. Польский театр настолько разнообразен, что в нем нет ни одной школы, системы, и благодаря этому он дает вам возможность создавать более впечатляющие и интуитивно понятные формы, которые мне нравятся. Я не смог бы работать в соответствии с руководящими принципами: так светит балет, опера, затем используются контратаки. Когда я работаю с различными польскими режиссерами, я вижу, что почти у каждого из них есть определенный взгляд на свет в театре, и предложение других решений сразу вызывает некоторую неопределенность. Например, я стараюсь работать с более широким освещением, с большим количеством пространства в одиночестве, и не только с актером, я стараюсь не фокусировать свет на одном основном действии, которое играет актер, а скорее записать его на более крупных картинах. Это изменение традиционной функции света в театре.

Я не думаю, что все актеры соглашаются с этим так легко. Для некоторых игра на авансцену - ключевой вопрос хорошего, омолаживающего освещения.
Из всех пьес, которые я делаю, мне больше всего нравится работать с актером. В Штатах у меня была возможность поработать с выдающимися деятелями голливудского кино, в Польше - с выдающимися актерами театра. Конечно, бывают моменты, когда актер думает, что когда он встанет лицом к лицу со зрителем, сцена получит силу, и я, например, погасу его свет. Актер внезапно становится силуэтом, неопределенным человеком, который иногда намного лучше для сцены, но это вызывает неуверенность среди актеров относительно их воздействия. Я думаю, что моя последняя работа над «Волшебной горой» режиссера Анджея Кыры с музыкой Павла Микиетина является примером такого мышления. В опере солист очень часто является самым важным, и это подчеркивается так называемым пятно, лампа, которая освещает ее и отслеживает каждое движение. В «Чародзейской горе» мы создали светлое пространство, в котором солисты вписались в декорации декораций. Особенно во втором акте. Я использовал сильную газоразрядную лампу сверху, которая только обрисовывала силуэты солистов, и это изображение длилось очень долго. Я думаю, что только после первых премьерных выступлений, когда у нас был позитивный прием зрителей, актеры почувствовали себя немного увереннее в этой концепции.

В течение долгого времени вы работали с вроцлавским коллективом IP Group. Как выглядело ваше начало?

Бартош Налазек

Винтаж 86. Кинематографист и режиссер света. Выпускник кафедры кинематографии киношколы в Лодзи (2010). Помощник кинематографиста Януша Каминского по фильмам Стивена Спилберга «Военный конь», «Линкольн», «Мост шпионов» и «Судья» Дэвида Добкина. Оператор «Второй группы» в фильме «Хор мальчиков» режиссера Франсуа Жирара, а также в фильме «Мост шпионов» Стивена Спилберга. В 2014 году он снял серию короткометражных фильмов «Создание сцены» для «The New York Times Magazine». Он был награжден Международной гильдией кинематографистов в Лос-Анджелесе Премией начинающего кинематографиста, присуждаемой самым многообещающим молодым кинематографистам. В качестве светового режиссера и художника по визуализации он сотрудничал с выдающимися деятелями польского театра, такими как Кристиан Люпа, Майя Клечевска, Агнешка Ольстен, Виктор Рубин, Бартек Фрашковяк, Кшиштоф Гарбачевский и Лукаш Тварковский. В 2014 году он выиграл приз на фестивале «Божественная комедия 2014» за лучшую визуальную постановку для исполнения «Кроноса» Кшиштофа Кбачевского.

Да, IP Group - это люди, которые очень близки мне. Они трудолюбивы, они знают, чего хотят, и у них огромная энергия. Сначала я снимался в фильме «FF» вместе с Лукашем Тварковским, который является неотъемлемой частью спектакля «Фаринелли». Затем вместе мы поняли «КЛИНИКЕН / любовь холоднее ...» в Театре Польски во Вроцлаве, поэтический фильм «ПП» в Берлине и совсем недавно «Акрополь» в Национальном старом театре в Кракове. В ноябре мы должны переехать с «Братьями Гримм», также во Вроцлав.

Но ближе ли они к театральным планам?
Да, у меня запланированный «Макбет» в Питере этой осенью. Сейчас я работаю со своим другом в Нью-Йорке над очень интересным документальным фильмом о шизофренике, который вдохновил величайших французских интеллектуалов 70-х, разбивая английский на куски и создавая свой собственный. Затем я буду выполнять экспериментальный проект нью-йоркской художницы Молли Лоу, которая заинтересована в изучении природы человеческой памяти, основанной на истории ее семьи. На горизонте у меня все еще есть художественный фильм в Нью-Йорке.

Статус и специфика работы легкого режиссера в Польше и США, вероятно, немного отличаются?
В США, конечно, есть также директора по свету, получившие образование в отличных школах, таких как школа в Йельском университете, которой руководит Дженнифер Типтон, и которая в течение двух лет концентрируется в этой области. Он учится освещать оперу, балет, драму, музыку и многое другое, как развлечение. Такой специализированный профессионал действует как ремесленник по определенной системе, должен выполнять свою работу и быть лучшим в ней. Меня меньше интересует этот стиль деятельности, но я заинтересован в работе в американском театре. Я надеюсь, что смогу управлять своим мышлением о свете там. В январе у меня будет возможность поработать с Павлом Микиетиным в Филармонии Лос-Анджелеса.

В польском театре вы работали с Кристианом Люпой, Кшиштофом Гарбачевским, Майей Клечевской, Лукашем Тварковским, Агнешкой Ольстен и Виктором Рубином. В фильме, на самом деле с самыми большими звездами, от Стивена Спилберга с Янушем Каминским до Дастина Хоффмана и Кейт Бланшетт, но всегда за границей. Только недавно, когда вы снимали «Мост шпионов» Спилберга, вы долго оставались во Вроцлаве.
Однажды Павел Фелис задал мне похожий вопрос. Интересно, как я согласен, что я приехал в Польшу по голливудскому плану и создал новый театр с художниками-авангардистами? Я думаю, что это лучший опыт, который мог случиться со мной в жизни, что, с одной стороны, я работаю с выдающимися персонажами американского кино, в котором я имею дело с огромным кинематографом на высшем уровне, а с другой - я делаю то, что люблю, то есть работаю на основе импровизации, тесного контакта с актером и совместного создания мира с режиссером. Для меня это полная связь, и я никогда не захочу от нее отказываться, я попытаюсь объединить эти две части. Тем не менее, он всегда работал так, как театр в Польше и фильм в Соединенных Штатах. До прошлого года, когда он выбрал Вроцлав для одной из локаций фильма Спилберг, которая мне очень близка. Театр Полски, Кшиштоф Мешковский и целая команда актеров - это люди, которые действительно помогли мне развиваться в современном театре. И вдруг весь мой кинематографический мир - всегда эта далекая планета, на которую я время от времени летал, а потом возвращался на землю - переехал в этот город. Это был необыкновенный опыт. Кроме того, Януш Каминский также вырос во Вроцлаве, там живет моя Марта и вся ее семья, поэтому, когда большая часть голливудской жизни появилась в этом месте, произошла удивительная связь всех миров, которые меня построили.

"Кронос", реж. Кшиштоф Гарбачевский. Театр Польский во Вроцлаве / фото: Наталья Кабанова

В дополнение к искусству кинематографии и управления светом, вы не пробуете других профессионалов, таких как монтаж или сценография?
Нет, с самого начала он освещает меня и исследует возможности его использования, как в кино, так и в театре. В последнем я ищу новые решения, часто мне не хватает более органического света, то есть того, который не падает непосредственно от отражателя, а отражается, обрабатывается. Новые технологии, светодиодные лампы и интеллектуальные фары с различными функциями с каждым годом становятся все лучше и лучше, но в последнее время я нахожу интересные эффекты в свете ламп накаливания и возможностях его модификации. В «Бассейне» Агнешки Ольстена я попытался создать отражатель, который, производя так называемые «Блик» оживил бы пространство с качеством, неслыханным, часто в театре. Сам свет должен был стать героем сцены, донести ее историю через ее динамичный характер. Мне кажется, что возможности работы с этим вопросом безграничны. Поиск новых рассказов, созданных со светом, меня полностью интересует.

Что вас больше всего вдохновляет, когда вы работаете над направлением света? Природа, кино, живопись, фотография?
Прежде всего, это фотография и живопись. Работая над «Волшебной горой», Анджей был очень увлечен Микаэлем Борреманом. Его интересовали композиции Борремана и используемые им цвета, поэтому я искал похожую цветовую палитру. Я часто смотрю на разные альбомы с живописью, ищу другие перспективы, комбинирую темы. Мне кажется, что живопись больше вдохновляет в театральной работе - она ​​более абстрактна, у нее больше свободы в работе с цветом и пятнами, и свет в ней создается, и ее не нужно воспроизводить. Когда я готовлюсь к работе и выбираю фильтры для прожекторов, это напоминает мне о поведении художника, который выбирает подходящие краски. Художник сам выбирает свою палитру, обладает большей художественной свободой, чем фотограф, но сложнее создать хорошую гармонию.

Акрополис, реж. Лукаш Тварковский. Старый театр в Кракове / фото: Магда Хюккель; Таз, реж. Агнешка Ольстен. Вроцлавский театр Współczesny / фото: Кшиштоф Белинский

Но вы также делаете художественные картины не для кино или театра.
Да, я изучал фотографию в Варшаве в старшей школе, чтобы составить портфолио и попасть в киношколу в Лодзи. Я всегда ищу цветную фотографию и ее энергию, хорошую композицию, момент, больше, чем документ. Я не интересуюсь пейзажной или портретной фотографией, я ищу абстракцию и впечатление. В отличие от фильма, потому что я заинтересован в создании реалистичного пространства. Фотография как-то тянет меня в совершенно ином направлении. Каждое из искусств, которые я играю: кино, театр и фотография, отвечает моим различным художественным потребностям. Тем не менее, каждый из них предполагает использование света для создания пространства и его захвата. Меня интересует ситуация, в которой он имеет свою драматургию, характер и даже является отдельным героем. Я хотел бы, чтобы люди обращали больше внимания на его присутствие.

Серия СПЕКТАКЛ ПРОЕКТ создана в сотрудничестве с Театром Театральный им. Збигнев Рашевский.

,